Как практиковать радикальную честность ~ Инструкции на все случаи жизни

Всем нам в детстве рассказывают, что врать – нехорошо, а хорошо быть честным и говорить всегда правду и только правду. Особенно маме и папе. Но потом мы вырастаем и все-таки врать начинаем. Если и не по-крупному, то в бытовых мелочах точно, потому как откровенная честность, как выясняется, в приличном обществе воспринимается скорее как невоспитанность, нежели как проявление персональных достоинств. Если коллега показывает фотографии своей собаки, от восхищения ее красотой обильно орошаясь слезами умиления, а вы понимаете, что это … ну не сможете вы сказать это коллеге, не обидев. Поэтому обреченно вздыхаете и бормочите, что да, милашка.

Ну а что делать?

Где-то 15 лет назад попала мне в руки книга Radical Honesty американского психотерапевта Брэда Блэнтона. Вдумчиво ее пролистал. В общем и целом он считает, что основа всех современных стрессов — это ложь, и если практиковать радикальную честность, то можно стать значительно счастливее.

Был еще человек, пытающийся убедить нас, что мы будем очень счастливы, если перестанем думать. А у Виктории Токаревой есть замечательный рассказ – «День без вранья». Герой прожил день, ни разу не соврав, и в итоге…

Так вот, я всегда считал себя честным. Или, почти честным. Но книга про Radical Honesty меня все-таки зацепила. После некоторого раздумья, я понял, что моя честность проявляется больше в такте, дипломатии и умении вовремя промолчать. Поэтому решил проверить на себе – каково это, быть радикально честным?

Не иначе я перегрелся на солнышке, когда принял такое решение. Хватило меня ровно на полдня. За эти полдня я на три месяца приобрел смертельного врага в лице коллеги, чуть не вылетел с работы, когда на вопрос редактора «ГДЕ статья, которую нам заказал и оплатил клиент?», я ответил, что эту чушь я писать не буду.

Спасло только то, что я был на хорошем счету и редактор решил, что я скорее всего заболел, но тщательно от него это скрываю. Поэтому посоветовал мне отдохнуть, а статью отдал другому. Остаток дня я просидел, уткнувшись в бумажки и изображая крайнюю степень занятости.

В общем, я понял, что большинство наших повседневных обманов связано с нежеланием обидеть человека или стремлением оставаться в рамках приличий. И, похоже, единственный способ избежать такого вранья – это не общаться ни с кем вообще, потому что на радикальную честность в бытовых ситуациях только моральных сил не хватит 😉

Своим внукам я тоже рассказываю о том, что врать – нехорошо. И приучаю их к честности, так сказать. Не радикальной, а нормальной, чтобы не боялись высказывать свое мнение. Сам при этом задаю только те вопросы, честные ответы на которые действительно готов услышать.

Программа разработанная Брэдом Блантоном с целью решения проблем людей, через отказ ото лжи. Техника включает в себя развитие у людей честности, желания заявлять о своих чувствах напрямую. Иногда ее путают с синдром Аспергера, ошибочно полагая, что люди заявляющие о своих чувствах на прямую, не умеют вести себя в обществе.

Начал читать Radical Honesty Брэда Блэнтона — и умер на 236-й странице из 309. Остаток просто долистал. Хотя мне кажется, я умер даже раньше, но после этого некоторое время еще бежал по инерции, почти как Клаус Штортебекер. Был такой знаменитый пират, ему отрубили голову, а он без головы пробежал мимо то ли 11, то ли 12 свох товарищей.

Вот и Брэд страдает тем же, что и Штортебекер — отсуствием головы. Еще один человек, пытающийся убедить нас в том, что мы будем очень счастливы, если перестанем думать. Он написал книгу, пытаясь логически обосновать отказ от логики. Он борется с ерундой, нагромождая еще большего количества ерунды. По-моему, это не работает. Особенно от него.

Проблема с головой, Брэд, не в том, что она варится в концепциях. Проблема в том, что она варится в одних и тех же концепциях по кругу. И выход — не в том чтобы отказаться от концепций, а в том, чтобы переходить от старых концепций к новым. А отказываться от концепций совсем — это лечение головной боли гильотиной.

Не знаю как ты — но если моя голова работает хорошо, то я чувствую себя лучше, чем если она не работает. И волшебная сила правды состоит в том, что правда просто позволяет голове работать лучше — разгружая ее. Ложь грузит. Для того, чтобы сказать ложь требуется на 30% больше времени. Переставая врать, мы просто перестаем держать в голове кучу выдуманных подробностей. Жизнь становится проще, процессорная мощность освобождается для более важных задач.

Говорить правду здорово, проблема в том, что это еще и опасно. В конце концов, если люди лгут, может у них есть какие-то причины для этого? Я бы сказал правду — но КАК ее сказать-то? «Да просто скажите» — говорит нам Брэд. Похоже на некоторых учителей в танце. Как танцевать? Да просто танцуйте. А что травмы? Какие травмы?

«Fuck politeness. Fuck diplomacy. Tell the truth.» — пишет он. Fuck yourself, Брэд. Я презираю тебя* за твою балаганную проcтоту и за нежелание разбираться в сути проблемы. Я презираю тебя за то, что ты сначала признаешь ложь необходимой, а потом предлагаешь просто отказаться от морали и самоограничений, вернувшись на шаг назад, ничего не предлагая взамен. Я ценю тебя за то, что ты в принципе об этом говоришь и даже, видимо, что-то делаешь. Если бы ты хотя бы намекнул, что знаешь КАК, да что там — что тебя хотя бы интересует, КАК — я бы приехал к тебе на тренинг. Я выездной и мне не жалко $2,800. А так — не приеду. На Лайфспринг я могу и дома сходить. Собственно, уже ходил.

Недавно прочитал у Махана Халсы, что есть люди, которые на желтый свет тормозят, а есть — которые ускоряются. Я лично на желтый торможу. Брэд ускоряется. Он делает это потому, что жизнь коротка. Я — потому что намеренно укорачивать ее еще сильнее кажется мне странной идеей. А Брэду не кажется. Вообще, имя у него говорящее, конечно. Интересно, это случайно, что имя Брэд так похоже на «бред», а фамилия Blanton — на blatant (наглый)?

Брэд радикал, а слово «радикал», как написано в предисловии книги, происходит от латинского слова radix, «корень». То есть «радикал» — это не маргинал, наоборот — это самый-самый центрист. Но знаешь, Брэд, слово «фундаменталист» совсем очевидно происходит от слова «фундамент». Никто не против фундамента, все за фундамент, но это не делает фундаменталистов менее жуткими людьми. Это просто еще одна клетка. Прутьев в ней меньше, зато они толще. Мы это пробовали, это не работает. Интересная концепция, Брэд. Жизнь богаче.

—
* «Я презираю тебя за. » — одно из упражнений Блантона, когда предлагается говорить другим людям о том, за что вы из презираете.

Белая ложь (деликатная ложь, ложь «хорошего тона»).

Белая ложь — ложь, которая, по мнению говорящего, предоставит слушающему значительное облегчение, а в случае раскрытия её лживости принесёт всего лишь небольшое неудобство. Белая ложь обычно произносится, чтобы не обидеть или не огорчить кого-либо; например, не слишком привлекательной девушке сообщают, что она «очень даже ничего». Большей частью белая ложь определяется местными обычаями, и редко когда может быть чётко отделена от других видов лжи. Во многих культурах белая ложь не осуждается и даже приветствуется.

Поэтому каждому приходится решать для себя: прибегать ли ко лжи во спасение или оставаться кристально честным. В любом случае нужно быть готовым принять на себя ответственность за последствия лжи или честности. В детстве взрослые говорят нам, что врать нехорошо. Но, становясь старше, мы узнаем, что в мире далеко не все делится на белое и черное, да и ложь бывает разной. Существует, скажем, ложь во спасение. Насколько этично прибегать к этому виду лжи? Конечно, официальной классификации видов лжи не существует, но в создании людей уже сложилось определенное разделение лжи по категориям, причем границы этих категорий довольно расплывчаты.

Скажем, говоря о лжи во спасение, могут иметь в виду как, собственно ложь во спасение, так и ложь во благо или белую ложь. Чем эти виды лжи отличаются друг от друга? Начнем с белой лжи. К белой лжи прибегают в том случае, если не хотят обидеть или огорчить человека. К примеру, некрасивой девушке редко кто решится сказать в глаза, что она некрасива: обычно говорят, что она «очень даже ничего». Это и есть белая ложь. Такая ложь не всегда порицается, а в некоторых культурах она считается нормой. Белая ложь граничит с лестью, но если белая ложь — это больше дань вежливости, то льстят обычно с целью получить для себя какую-то выгоду.

Лесть, в отличие от белой лжи, осуждается повсеместно. Кроме белой лжи, существует также ложь во благо (ее еще называют благородной, святой ложью). Такая ложь приносит выгоду слушателю (то есть тому, кому лгут) или обществу в целом. Скажем, солгать тяжело больному человеку, чтобы уберечь его от лишних волнений — это ложь во благо. Чем отличается ложь во благо от белой лжи? Если раскроется белая ложь, это принесет, лишь небольшое неудобство, а раскрытие лжи во благо может принести значительный вред слушателю или третьим лицам. Наконец, ложь во спасение, с которой мы, собственно, и начали разговор. Если ложь во благо приносит выгоду слушателю и (или) обществу, то ложь во спасение выгодна в первую очередь, самому лжецу. Ложь во спасение может преследовать разные цели.

Скажем, если преступник лжет, чтобы уйти от ответственности — это ложь во спасение. Также ко лжи во спасение относится ложь с целью избежать крупных проблем. Это, к примеру, списывание на экзамене: студент прибегает к обману, чтобы не завалить экзамен. Наконец, иногда приходится прибегать ко лжи во спасение в ситуации, когда из двух зол нужно выбрать меньшее, причем меньшим злом в этом случае выступает как раз ложь. Если с белой ложью и ложью во благо все более-менее понятно, то, как быть с ложью во спасение? Насколько она этична? Насколько она приемлема? Вопрос, на самом деле, сложный, потому что многое зависит от ситуации. Понятно, что оправдывать ложь преступника, стремящегося избежать ответственности за совершенные преступления, никто не будет, но в некоторых случаях ложь во спасение, одновременно является ложью во благо — как раз в упомянутой выше ситуации выбора меньшего из двух зол.

Скажем, человеку приходится солгать, чтобы уклониться от участия в преступлении. Это ложь во спасение, потому что таким образом он пытается избежать проблем, которые могут его настигнуть, если он решится на преступную деятельность. Но одновременно это и ложь во благо, потому что такая ложь может быть полезна обществу: возможно, из-за его отказа преступление вообще не состоится.

Как видите, сложно однозначно судить о морально-этическом аспекте лжи во спасение. Мало того, что границы между белой ложью, ложью во благо и во спасение очень тонки, так еще и сама ложь может быть разной: одно дело — намеренно исказить правду, другое — просто утаить часть информации. К тому же, очень сложно понять, действительно ли ложь — меньшее из двух зол, ведь предугадать последствия всех наших поступков практически нереально. Поэтому каждому приходится решать для себя: прибегать ли ко лжи во спасение или оставаться кристально честным. В любом случае нужно быть готовым принять на себя ответственность за последствия лжи или честности.

В основе популярного движения «радикальной честности лежит представление о том, что правда является необходимым и естественным фундаментом для психологического здоровья человека. Самый действенный способ изменить свою жизнь к лучшему — это всегда, невзирая ни на какие обстоятельства, говорить правду. Ложь оставляет негативный эмоциональный след, в том числе и в сексуальных отношениях. Вместо того чтобы лгать, нужно проговаривать каждую эмоцию и каждое ощущение, даже если речь идет о гневе, недовольстве или простой и яркой ненависти.

Каждый раз, когда мы лжем, наше эмоциональное состояние ухудшается, даже если это так называемая ложь во благо (когда мы говорим неправду, чтобы избежать, например, болезненной темы, которую не хотим обсуждать). Подобная ложь является наиболее распространенной: люди лгут подобным образом, по меньшей мере, раз в день. Люди также склонны лгать в процессе знакомства. Например, посетители сайтов знакомств часто приукрашивают себя или свой жизненный опыт, чтобы пустить пыль в глаза потенциальному партнеру. Даже при личной встрече люди, доселе незнакомые, врут напропалую, по статистике, мужчина (среднестатистический) на первом свидании обманывает примерно 8 раз.

С точки зрения сексуальных отношений, ложь во благо свойственна почти каждой паре, если только партнеры сознательно не решают отказаться от обмана. Жизнь же человека, следующего принципам «радикальной честности», непроста, но, скорее всего, интересна. Необходимо полностью отказаться ото лжи, обо всём, обо всех чувствах и переживаниях нужно говорить только правду и напрямую. Это и есть «радикальная честность». Но про таких людей обычно говорят, что они не умеют вести себя в обществе.

Выбор за каждым из нас. Врать во благо и во спасение или радикально говорить правду.

Add to friends
RSS

Irina T.

Познакомилась на конференции с фантастическим дяденькой по имени Brad Blanton, который написал книгу «Radical Honesty». Он на семинаре Accelerate 2013 учил нас, как можно, не раня людей, говорить им нелицеприятную правду так, чтобы они могли эту правду переварить и не обидеться.

Вот ссылка на эту книгу.
Кратко о том, что я поняла из выступления Брэда.
Вся соль в том, чтобы в момент разговора важно поддерживать человека своим теплом и участием, чтобы он понял, что ты, говорящий ему болезненную вещь, принимаешь его с его недостатками и все равно по-большом счету, любишь, и готов ему помочь, и в любом случае, не отталкиваешь от себя, а наоборот, искренне хочешь, чтобы он преодолел эту проблему быстро и сразу, чтобы в дальнейшем вы могли стать более открытыми и близкими.

Нужна теплота и открытое сердце.

При этом не надо пригвождать человека плохими определениями-названиями, типа трус, слабак или посредственность. Можно говорить о процессах и действиях, о том, что имеет свойство изменяться, чтобы у человка был выход из тупика, из капкана. Нужны не существительные, а глаголы.

Пример, который привел мне Брэд на мой вопрос: как быть, если друг принес тебе на суд свой опус и в трепете спрашивает: «ну как?» А тебе вообще не нравится.
Бред сказал, «Я бы ответил следующее:» — тут он весь превратился в Дедушку Мороза (и внешне, кстати, похож) и смеясь, ответил: «Ты, друг мой, не захочешь слушать, что я думаю о твоем произведении. Но поскольку тебе есть куда расти, а я верю в твой рост, то называть это плохим словом будет обидно и несправедливо. Думаю, что ты способен выдать что-то покруче.»
Потом, если есть, что предложить для конструктивного улучшения — можно спросить разрешения что-то посоветовать. Но крайне важно, оставаться с ним эмоционально поддерживающим, не бросать его одного, помочь преодолеть разочарование, двинуться дальше.
У самого Брэда это очень убедительно получается — теплая участливая шутливость в духе Жванецкого с произнесением своего честного мнения. Мне этой способности сильно не хватало.

Иногда честное мнение, высказанное в обвиняющем, уничижительном тоне, может быть убойно болезненным, слишком опасным для длительных отношений, потому что кроме некомфортной правды (1) это отягощается ощущением отвергания (2), и другой человек может оказаться не в состоянии выдержать оба фактора вместе.

Высказать человеку честное мнение с осуждающей интонацией — сделать ему больно, это как высечь в наказание. Как ребенка, которому и так плохо, да еще и в угол поставили.

Высказать честное мнение с поддерживающей теплой интонацией — это тот же ребенок, но знающий, что ему помогают преодолеть трудность и его любят, и учат идти вперед, смеясь над собой, несмотря на боль.

У очень близких людей, взаимно — руки на пульсе. Они — знатоки по внутренним мягким местам 🙂 Оба могут сильно любить друг друга, и порой причинять взаимно очень сильную боль.

Мы тут с подругой юности суровой встречались, провели вместе целый день, вспоминали, что нас, выросших в СССР, в строгих патриархальных семьях, всю жизнь прессовали терпеть, быть скромными, ничего не хотеть, свои претензии держать при себе. Целые поколения, особенно женщины в провинциях, выросли под подобным социальным гнетом. Трудно от него освобождаться. Но я этому учусь. Поэтому я сама СЕБЯ приглашаю в «Клуб людей-анонимно держащих свое честное неприятное мнение в строгом секрете под страхом смерти». В этом клубе я хочу преодолеть свой страх.

Вот сейчас, я, замирая от ужаса, косясь испуганным глазом, как лошадь, и прядая ушами, говорю всем, кого я очень сильно люблю: давайте говорить друг другу ~~комприменты~~ искренние суждения и одновременно эмоционально принимать друг друга. Быть поддерживающими.
Тогда все преодолимо. Ведь неизвестно, сколько вздохов нам остается жить. А жить, как пела одна шлягерша, нужно в кайф.
~~Ты потанцуй со мной~~.

А еще один прекрасный способ, как болезненную правду по поводу чего-то можно обезболить, показал мне один наш знакомый таллинский волшебник. Метод заключается в переводе серьезности темы в шутливое приглашение «Добро пожаловать в Клуб. » (меня, например, можно приглашать в клуб графоманов с амбициями по поводу Нобелевской премии, «Welcome to the club of dreamers of the Nobel Prize», ага).

Всем мама в детстве рассказывает, что врать – нехорошо, а хорошо быть честным и говорить всегда правду и только правду. Особенно маме.

Но потом мы вырастаем и начинаем врать если не по-крупному, то хотя бы в бытовых мелочах, потому что радикальная честность, как выясняется, в приличном обществе воспринимается скорее как невоспитанность, нежели как проявление персональных достоинств.

И если в серьезных вопросах честность приветствуется, то бытовых мелочах откровенный ответ на вопрос «вам понравились комические куплеты в моем исполнении?» вполне может привести к плачевным для отвечающего последствиям.

радикальная честность

Американский психотерапевт Брэд Блэнтон (Brad Blanton), основатель движения «Радикальная честность» (Radical Honesty), считает, что к счастливому светлому будущему человечество может прийти только в том случае, если люди перестанут бояться быть честными.

С его точки зрения радикальная честность есть показатель крепчайшего психического здоровья: человек не боится высказывать свое мнение, не зависит от положительной оценки окружающих и не считает, что правда может для этих окружающих быть оскорбительной.

В том смысле, что один уверенный в себе человек не будет бояться задать вопрос «милый, тебе не кажется, что я поправилась?» другому уверенному в себе человеку, который не побоится честно ответить «иди взвесься, дура, и не лезь ко мне с идиотскими вопросами!», и при этом никто не будет обижен. Потому что все честно, а правда не может быть обидной.

Photo: Christiane Spangsberg

необидная правда

Не стоит врать, изворачиваться, придумывать удобный для собеседника ответ, не нужно скрывать свои эмоции – ярость так ярость, радость так радость, и все это без оглядки на окружающих. Что в результате? Никаких тебе подавленных реакций, никакой почвы для развития неврозов, тишь да гладь, психическая благодать.

Он, Блэнтон этот, призывает всех и каждого отказаться даже от мелкой бытовой лжи, которая свидетельствует лишь о наличии у вас комплексов и зависимостей, и недостойна современного продвинутого человека.

Ну или если вы не готовы пока к совсем уж радикальным переменам в своем поведении, то хотя бы начните с фиксации своих мелких врак, к которым, уверяет доктор, вы обязательно прибегаете в течение дня.

«враки»

Есть, есть во мне экспериментаторская жилка! Беру блокнот, вывожу на нем «Враки», ставлю дату и топаю на работу с твердым намерением разоблачить правдолюбца и доказать себе и ему, что нормальная девица в наши дни вполне способна обходиться без вранья.

Из метро выхожу с первой записью в блокноте: дородная тетя случайно отдавила мне ногу, извинилась и зачем-то задала вопрос «Боже мой, надеюсь, я вам не сильно наступила. » И я, корчась от боли, улыбнулась вежливо в ответ и привычно соврала «нет-нет, ничего страшного, бывает». Остаток пути размышляла о том, что помешало мне выпустить свою ярость на волю и прореветь на весь вагон «граждане, говорящие слоны атакуют!», согласно заветам доктора Блэнтона.

Прокол следует за проколом: коллега в лифте спрашивает, не слишком ли коротко его подстригли и не подчеркивает ли новая стрижка намечающуюся лысину. Лысина уже не то чтобы наметилась, а закрепилась основательно, и блестит игриво независимо от того, какая стрижка ее обрамляет. Вздыхаю и вежливо говорю, что новая стрижка плюс старая лысина делают его неотразимым.

Другая коллега показывает фотографии своей собаки – страшной псины, которая, кажется, составлена из пяти разных собак. Демонстрация сопровождается умильным саундтреком, который прерывается только когда презентующая смотрит на меня в ожидании реакции – «да, действительно… милаха!», выдавливаю я обреченно.

Так продолжается весь день.

главная причина вранья

К вечеру листочек в блокноте заполняется отчетом как о непреднамеренных, так и о вполне осознанных враках. Большинство из них связано с нежеланием обидеть человека или стремлением оставаться в рамках приличий, которое не дает мне честно произнести вслух то, что я реально думаю просебя.

Выясняется, что хотя к вранью в серьезных вопросах привычки у меня нет, по мелочам и в ежедневном общении я вполне могу претендовать на звание Почетная Вруша! И единственный способ избежать такого вранья — это не общаться ни с кем вообще, потому что на радикальную честность в бытовых ситуациях у меня не хватит моральных сил.

Наверное, своим детям я тоже буду рассказывать о том, что врать – нехорошо. И приучать их к честности. Не радикальной, а нормальной. Когда ты не боишься высказывать свое мнение, но и сам при этом задаешь только те вопросы, честные ответы на которые ты готов услышать.